Вратарь сборной Монтсеррата не вышел на перехват – и капитан бутанцев пробил головой с близкого расстояния. Мяч клюнул землю, неуклюже отскочил от кочки и оказался в сетке. Тридцатитысячная толпа, втрое превысившая официальную вместимость стадиона, взревела, переживая этот момент, и не смолкала уже до конца матча. Шесть часов спустя Оливер Кан выпустил мяч из рук, а Роналдо добил его в ворота – но ответом им стало гималайское спокойствие. Это был уже совсем другой финал.

В квалификации ЧМ-2002 сборная Голландии по разу проиграла Португалии и Ирландии и не отобралась в финальную часть турнира. Сообразительные социологи поинтересовались общественным мнением и получили довольно неожиданный ответ – 70 % голландцев потеряли интерес к чемпионату мира и не собирались его даже смотреть. Но среди оставшихся 30 % нашлись люди, которым не перестал быть интересен сам футбол – и они придумали, чем занять себя, пока весь мир будет следить за играми в Японии и Корее.

Режиссер Йохан Крамер и дизайнер Матайс де Йонг, отгоревав по своей сборной, полезли на сайт ФИФА в надежде выяснить, кому живется хуже, чем голландцам – и поняли это, добравшись до самого конца рейтинга. Последнюю, 203-ю строчку занимала сборная Монтсеррата. Из квалификации ЧМ-2002 ее выбила Доминиканская республика, забив по три мяча в каждой встрече. Позицией выше Монтсеррата располагалась сборная Бутана, которая вообще не заявилась в отборочный турнир. Если бы рядом с Крамером и де Йонгом сидел Лев Толстой, он бы разгладил бороду и с присущей моменту важностию сказал: «Каждая несчастливая сборная несчастлива по-своему». И оказался бы прав.

В день, когда в Иокогаме на поле выйдут две сильнейшие сборные мира, в Тхимпху встретятся две слабейшие – они тоже имеют право на самый важный матч в жизни

В 1997 году на Монтсеррате произошло извержение – вулкан Суфриер залил лавой столицу Плимут и засыпал пеплом единственный стадион на острове. За год неучастия в официальных турнирах на поле в столице Бутана Тхимпху вольготно разлились лужи и выросли грибы. Матч с соседями по отборочной зоне однажды закончился для Монтсеррата со счетом 0:11, а для Бутана и вовсе 0:20. У монтсерратцев всего один комплект игровой формы – и когда его цвета совпали с цветами соперника, им пришлось играть без футболок. Бутанцы поначалу выходили на поле в национальных халатах, пока не поняли, что без них они будут пропускать хотя бы на пару-тройку мячей меньше. Единственный вид спорта, который хоть сколько-нибудь развит в Монтсеррате – крикет, а в Бутане – стрельба из лука… Когда Крамер и де Йонг дочитали до конца списки препятствий для развития футбола в обеих странах, то с решительностью робота Бендера воскликнули: «У нас будет свой финал»!

Итак, идея была ясна: в день, когда в Иокогаме на поле выйдут две сильнейшие сборные мира, в Тхимпху встретятся две слабейшие – не для того, чтобы выяснить, кто же все-таки слабее, а потому, что они тоже имеют право на самый важный матч в жизни. Крамер вооружился сценарием и камерой, де Йонг сел на телефон – и весной 2002 года Монтсеррат и Бутан охватило приятное предматчевое волнение, не унимавшееся до 30 июня.

Сборная Монтсеррата на тот момент представляла собой полтора десятка темнокожих здоровяков; в капитанах команды ходил полицейский Чарльз Томпсон, душой команды числился лысый вратарь, развлекающий игроков исполнением национального гимна «Hot Hot Hot» на четырехоктавном синтезаторе Casio. Монтсеррат тренировал англичанин Пол Моррис, который жаловался на отсутствие раздевалок, мячей и вулканический пепел – но не терял бодрости духа. В Бутане президентом Федерации футбола был премьер-министр страны, команду тренировал его заместитель преклонных лет, зато капитаном команды значился Вангей Доржи, некогда выступавший – в отличие от остальных футболистов обеих сборных – за рубежом (пусть и в Индии).

Даже матч худших команд мира – где, казалось, участников интересует только футбол – не обошелся без политического вмешательства

Дорога сборной Монтсеррата в Бутан состояла из семи авиаперелетов – Антигуа, Сент-Мартин, Кюрасао, Амстердам, Бангкок, Калькутта, Тхимпху. Их встречали плохие новости – две в один и тот же день: пожилой тренер сборной Бутана скончался, а Пол Моррис внезапно ушел в отставку. Даже матч худших команд мира – где, казалось, участников интересует только футбол – не обошелся без политического вмешательства. Оставшийся дома президент монтсерратской федерации футбола настойчиво отрекомендовал Моррису свой вариант стартового состава сборной – и команда осталась без тренера; быть проводником чужой воли Моррис не захотел. На этом проблемы Монтсеррата не кончились. На следующий день четыре футболиста подхватили неизвестный карибской медицине вирус – и их участие в матче оказалось под вопросом.

К счастью, до матча оставалась еще неделя – на помощь Бутану приехал голландский тренер Ари Сханс (который мог бы усилить не одну команду на ЧМ-2002), на должность Морриса заступил менеджер Монтсеррата, игроков вылечили местные знахари, лужи на стадионе присыпали песком, а судить матч согласился не последний рефери – англичанин Стив Беннетт. На глазах Крамера и де Йонга сбывалась их мечта: матч прежде никому не интересных команд в совершенно нефутбольном городе привлекал все больше и больше внимания – при том, что в то же самое время молодой Роналдиньо закидывал мяч за шиворот усатому Симэну, а Гус Хиддинк вел свою тогдашнюю сборную в полуфинал.

Вангей Доржи сделал хет-трик и после матча наконец-то набрался смелости признаться, что мечтает когда-нибудь поиграть в «Арсенале»

На финал (или «Другой финал»; так в итоге решил назвать свой фильм Йохан Крамер) собралось 30 тысяч человек – треть сидела на двух трибунах, остальным хватило места вокруг. После пары опасных атак монтсерратской сборной бутанцы забили неожиданный гол – про него сказано в первом абзаце текста, – а после перерыва отличились еще трижды. Вангей Доржи сделал хет-трик и после матча наконец-то набрался смелости признаться, что мечтает когда-нибудь поиграть в «Арсенале» (жаль, что в Тхимпху нет своего «Газпрома»). Игроки Монтсеррата, за исключением вратаря, не были особо расстроены – в конце концов, они оставили за собой последнюю строчку в рейтинге. Им предстояло возвращение домой – к семьям, тренировкам и полицейскому участку, – а ведь возвращение тем приятнее, чем лучше было путешествие.

В этой истории есть еще один и, возможно, самый важный эпизод, о котором вряд ли знают бутанцы и монтсерратцы. Когда Голландия не попала на ЧМ-2002, Матайс де Йонг сказал: «Нам всем нужно было как-то пережить эту неудачу. И тогда я стал думать о том, каково это – проигрывать? Что значит чувствовать себя лузером?». Он нашел ответ довольно быстро: проигрывая, ты все равно остаешься самим собой. Даже если какая-то команда раз за разом уступает в сравнении с другими, это не значит, что в ней самой нельзя усмотреть чего-то привлекательного. Объект исследования часто оказывается любопытен сам по себе; если помещать его в контекст, класть на чашу весов и измерять общим аршином, то можно не заметить индивидуального обаяния – и, в общем, лишить себя не столько знаний, сколько эмоций. А без них бывает скучно.